Право на попытку - Виктор Трошнев

А пока пора на работу. Из-за финансовых проблем и отсутствия нормальной работы, Александр временно устроился автослесарем ТО-1 в ближайший автобусный парк. Зарплата не так уж и мала, а график удобный – два через два. Причём, заступать на смену нужно в пять вечера. Самое позднее в три ночи, а чаще в час, уже свободен. В бригаде их было четверо. Второй слесарь Ваня, контролёр ОТК Виталик, да водитель-гонщик, которого тоже звали Саня. Когда заезжали редкие автобусы после смены, надо было протянуть балонником крепёжные гайки, проверить уровень электролита в аккумуляторе, да промазать солидолом трущиеся части. Это самое поганое. Не каждая тавотница ждала смазки. Грязная работа, очень грязная. Но зато её было немного. Большую часть рабочего времени они играли в преферанс – Виталик научил. И Александр уже достиг определённых результатов в этой интересной карточной игре. Чем-то она напоминала ему шахматы. В ней считать надо уметь. А считать он умел и любил. К примеру, в обычного карточного «дурака» его мало кто мог обыграть.

Он повернул на Нефтезводскую и практически сразу боковым зрением, скорее почувствовал, чем увидел, как в боевом прыжке поднял свои верхние конечности снорк!

Руки привычно метнулись к оружию и почти почувствовали металл «Вала» …, но автомата не было. Как, впрочем, и снорка. Нелепо взмахнув руками, по стене дома сполз пьяный бомж.

Шутник

В общем, помогла я Малышу с кем-то там связаться. Хотя связь с закордоньем, она тут не только почти невозможна, она ещё и не приветствуется. Наверняка связываются с большой землёй те, кто хоть чем-нибудь здесь торгуют. Скупщики, барыги, владельцы баров и постоялых дворов. Но у них, это бизнес. Икак они это делают, никто не знает. А они не рассказывают. Для всех остальных правило простое: зашёл в Зону, забудь про всё, что за периметром.

А у меня здесь техник знакомый, Гошей кличут, так вот у него я и взяла мощный коммуникатор погонять. Здесь сетка внутренняя, местная, зашёл – всё, здесь и живёшь. Зона, она не просто Зона, она – периметр. Всё, что внутри, оно внутри, всё, что снаружи, догадайтесь, где. Одно с другим в контакт вступает редко, когда кому-то чего-то надо. А тут вот так. Как поняла, Малышу прям край надо было с большой землёй на связь выйти, а это здесь ох, как непросто. Собственно, если бы не Гоша, я бы даже не знала, кто может подобную связь организовать.

К слову, но не в тему, анекдот вспомнила. Расскажу. О связи. В общем, просыпается мужик с ужасного похмелья от телефонного звонка. «Алло, привет». «Привет.». «Ты дома»? «Дома». «Ты помнишь, как мы вчера ракетное топливо пили»? «Помню». «А в туалет ходил»? «Нет». «Не ходи, я тебе из Токио звоню».

Не знаю, возможно, это у меня телефон и связь какие-то ассоциации вызвала. У меня вечно по любому поводу в голове что-то смешное всплывает. То анекдот, то история какая.

В общем, как там разговор проистекал, мне тоже неизвестно, Малыш попросил его одного на сеанс связи оставить, но вернулся он очень быстро и очень смурной. Уселся к костру, достал бутылку пива, дёрнул горлышком о какую-то железку, открыл. Сделал пару жадных глотков, глядя в пустоту, потом поднял на меня глаза. И такая в них тоска была.

– Слушай, – он отставил тару в сторону, – пиво пивом, а вот покрепче ты что-нибудь пьёшь?

– Скорее, употребляю. – Я усмехнулась. – Я же сталкер. Я – Шутник, ты не забыл? А сталкеру без этого как? Радионуклиды выгонять же чем-то надо. Если одной только химией, никакого здоровья не хватит. А что, случилось что-то?

– Погоди. – Малыш поднялся. – Давай-ка я организую сейчас полянку с беленькой, да и посидим. Разговор есть, ну, просто очень серьёзный. А знакомых тут раз-два, и обчёлся. А если точно считать, то ты и Плюс, больше не знаю никого. Я же в Зоне без году неделя. – Он помолчал. – В общем, погоди я быстро. – Малыш почти бегом направился к выходу из ангара.

Н-да. Не ожидала я вот такого поворота. Если он здесь недавно, то откуда так много знает о Зоне? И где находился, когда мы в чате трещали? Что-то здесь не складывается. Но поляна, так поляна. Вот посидим, поговорим, всё и выясним, что здесь за секреты.

Я хоть и не большой любитель крепкого алкоголя, всё ж не дура. Понимаю, без него никак. Да и стресс, бывает, такой хапнешь, что пивом его не снять. А вина я вообще никогда не любила. Разве что так, бокальчик под новый год. Или просто в охотку, с тоски. В общем, решила время зря не тратить. Коль будем стол накрывать, надо его накрывать. В смысле, приготовить, хотя бы небольшой. А с этим проблема.

Всё что было деревянного, сталкеры давно на костры извели. И так, чтобы поддерживать небольшой огонь, приходится по всем зданиям, по всем ангарам, по всем сараям пройтись. Мебеля старые поискать, ящики какие, в общем всё, что горит. А вот для поверхности какую столешницу найти, это да, это задача. Проще собаку слепую пристрелить, чем задачу такую решить. Ну да мне не привыкать что-нибудь этакое придумывать.

Я включила налобник и поводила головой по старому ангару. Хм, ничего, что напоминало бы стол. Мало того, ничего, что напоминало бы то, из чего этот стол соорудить. Тут и сидеть-то не на чем, не то что стол. Сталкеры обычно устраивались на старых матрацах или металлических ржавых сетках от кроватей, которых отчего-то хватало с избытком. Хотя откуда они здесь взялись, на недостроенном заводе, мне совершенно непонятно. Кто их сюда завёз и с какой целью – неизвестно. Вот такая вот загадка Зоны.

Так. Луч фонаря зацепился за груду битых кирпичей. А что если… Я подошла к куче, подобрала валявшийся рядом железный прут и пошурудила. Да, есть вполне себе большие обломки, и даже почти целые обнаружились. Вот их-то я и стаскала оперативно к нашему импровизированному костерку.

Сработал ПДА. Я посмотрела и хмыкнула. Опять Семецкий. Вот же не живётся вечному сталкеру!

Плюс

Нет, ну не закон подлости, а?! Ходка дерьмо, устал, как собака, пришёл в бар радиацию вывести и нарвался на Звонаря, ёлки-иголки.

Вот догадайтесь за что его Звонарём прозвали? Думаете, он в колокол звонит? А вот фиг там. Он тупо не затыкается. Звонит и звонит. Если начал говорить – всё, пиши пропало. Причём, теоретически его можно перебить, и он, казалось бы, внимательно собеседника выслушает. Потом скажет: «Нет» – он любое предложение начинает с этого слова – и продолжит с того же места, на котором остановился. И как только в памяти, сволочь, держит?

Но до встречи с ним я успел немного всё же.

Здесь, в баре, многих кормят такими продуктами, которые проходят сквозь организм без каких-либо изменений. Что вошло, то и вышло. Причём на вкус одно от другого, скорее всего, не отличается. Не знаю, не пробовал, но предположить могу. А я люблю свой организм. Холю, лелею и балую. И кормлю хорошо. И рецепторы, которые во рту, тоже люблю. А они у меня даже более чуткие, чем растяжка от гранаты. Понимают, что в рот попало.

Хозяин заведения Феликс, который самолично орудует за стойкой, лишь изредка уступая своё место супруге по имени Большая Марта, знает меня давно. А потому всякой ерундой меня не кормит, только самым-самым. Вероятно, до сих пор помнит, как несколько лет назад я снимал его с дерева, на которое загнала Феликса псевдособака. А может, в благодарность за то, что я Большую Марту к Болотному Доктору отвёл, когда у неё чего-то по женской линии приключилось. Не знаю.

В общем, заказал я себе буханочку порезанного тонкими ломтиками ржаного хлебушка и яишенку из четырёх яичек с жареным лучком, болгарским перчиком, помидорками черри и сальцем – королевскую. С нормальным сальцем, а не с радиоактивного кабанчика срезанным. Спросите, как узнал? Ещё до того, как попробовал, по цене. Оно в четыре раза дороже. Поэтому его далеко не каждому подают. Только тем, кто позволить себе может, да ещё и доверия заслуживает. Я – заслуживаю. И позволить себе могу, уж извините, похвалюсь. А вкус? Только слепая собака спутает, где какое мясо, ёлки-иголки.

Но если про цену, то я не про последнюю ходку, хотя за «мамины бусы» Скуперфильд нам нормально заплатил. Он хоть и жадный, однако тем, кто ему постоянно качественный хабар приносит, всегда нормально и платит. Ну а мне после «стеклянного шара» и подавно. Здесь такие отношения «вась-вась» называются, как и на большой земле.

Вот. И ко всему этому я ещё чистенького заказал. Пятьсот, для разгона. Что такое чистенький? А это только тут и подают. На вкус вроде она. Но на самом деле он. Хоть и разведён до положенных сорока градусов.

Рецепт простой. Для того, чтобы стандартную ноль пять получить, надо в триста граммов воды всыпать половинку чайной ложки сахара и добавить туда же двести граммов медицинского спиртика. И хорошенько взболтать. Постоит полчасика, тогда можно и в морозилку. Именно в такой последовательности и никак иначе. Степень готовности можно до отправки в холод определить. Если по бутылке чем-нибудь металлическим постучать, то звук меняется. Пока не готово, он глухой. А потом звонкий становится. Не хрусталь, конечно, но всё же.